Книга Похищение Европы  - Юлия Маркова

А те, как игроки первого класса, в свою очередь, желают постоянного преумножения своего капитала. Если экономическая система замкнутая, то преумножение капитала возможно только вместе с ее ростом. Попытка набивать кубышки, вытягивая деньги из низших слоев общества, приводит к сокращению платежеспособного спроса, кризису перепроизводства, закрытию предприятий, депрессии, росту социальной напряженности и другим малоприятным вещам. До вооруженного восстания дело, конечно, не дойдет – Америка это не Россия и не Мексика. И хоть в каждом доме есть винчестер и кольт, когда тридцать втором году от голода вымирали миллионы фермеров, никто из них, за малым исключением, не взялся за оружие. Но все равно приятного в Депрессии мало. Именно ради избавления от Депрессий президент Рузвельт ограничил алчность богатейших людей Америки. И его поняли – потому что если у тебя много денег, это совсем не значит, что ты переживешь Депрессию.

Радикальный же метод борьбы с этой напастью – разомкнуть систему, выйти за границы своего государства, превращая соседей в свой корм и питательную среду. Если соседи слабы, то этот прием оказывается удачным, а если они сильны и там есть свои игроки первого класса, то тогда начинаются войны, иногда носящие название Великих или Мировых. А по сути, это войны за то, кто из игроков станет кормом для соседей, а кто увеличит территории, с которых собирается рента. Мировые войны начались как раз тогда, когда вся территория Земли, за исключением ледовых шапок и дна океана, оказалась поделена между игроками, и для дальнейшего увеличения ренты было необходимо отбирать территории у соседей…

Из вышесказанного мы с Лайоном (малыш Айзек имеет неподходящий склад ума для такой работы) после тщательного анализа данных сделали вывод, что экономических кризисов и мировых войн можно избегать тремя путями.

Во-первых – жесткое ограничение аппетитов игроков первого класса. По этому пути пошел президент Рузвельт, когда боролся с причинами и последствиями Великой Депрессии. Но у этого пути тоже есть свой предел: никакого Просперити (Процветания) у нашего Фрэнки не получилось, а получилось лишь на время облегчить ситуацию. Уже перед самым нападением японцев американская экономика снова задыхалась как птица в тесной клетке. Так что этот путь можно рекомендовать только в качестве временной меры или одной из трех составных частей, обеспечивающей стабильность платежеспособного спроса, так как такая методика не лечит язвы экономической системы, а только загоняет их внутрь и снимает болевые синдромы.

Во-вторых – увеличение скорости экономических процессов, что означает развитие экономики по интенсивному пути. Так развивалась потерпевшая поражение Япония из мира будущего. С одной стороны выглядит довольно впечатляюще. Территория меньше, чем Калифорния, а объем производства всего втрое меньше, чем у США. Но у этого варианта тоже есть свои негативные стороны. В результате такого пути развития экономика начинает сильно зависеть от рынков сбыта, а государство обзаводится большими долгами, ибо в таком случае нужны низкие налоговые ставки и большие государственные дотации. Если мы строим общепланетную экономическую систему, то не о каких внешних рынках не может быть и речи. Только обмен товаров между сырьевыми, сельскохозяйственными и промышленными регионами. В таких условиях интенсифицировать производство имеет смысл только до точки насыщения рынка, и не выше. Конечно, другой рукой вы теоретически можете повышать количество денег на руках у населения, но тут можно дорегулироваться до точки пресыщения – когда у населения в избытке деньги, а на складах в избытке товары, и никому ничего не надо даже по ассортименту. Русские называют такое состояние экономики коммунизмом и даже стремятся к нему, а я думаю, что это маразм, потому что тогда люди полностью утратят стимул к развитию – как к личному, так и к общественному. Всегда должно быть что-то, чего человек не имеет, но хотел бы получить.

В-третьих – непрерывное расширение экономической системы. При коммунизме это желательно, а при капитализме обязательно. Подчеркиваем эту фразу два раза. По такому пути мы шли, когда американская нация непрерывно двигалась на Запад, а русские – когда заселяли свою Великую Сибирь. Но если у нас имеет место общепланетная экономическая система, то расширяться можно только за пределы нашей планеты. И даже больше того – за пределы солнечной системы, ибо под нашим солнышком Земля – это единственная чего-то стоящая недвижимость. Все прочие места в лучшем случае могут иметь значение как источники сырья, а в худшем – это совершенно бросовые объекты, не имеющие вообще никакого значения.

Мы понимаем, что сейчас все это звучит как полная фантастика, но я уже знаю, что там, в другом мире, и в Соединенных Штатах, и в Советской России человечество уже предприняло первые шаги в космос. Только после первой эйфории все заглохло, так как средства вместо космических программ пошли на подготовку к новой мировой войне. А все из-за того, что под влиянием сильных мира сего, желающих преумножить свои состояния, Америка бросила все свои ресурсы на подготовку борьбы с русскими коммунистами, а Советская Россия, не желая сдаваться на заклание, соответственно, готовилась к смертельной битве с американскими капиталистами. В итоге все должно было кончиться всеобщим уничтожением, ибо наука к тому моменту подошла к такому уровню, что мир при помощи оружия можно было только разрушить, но не переделить… Такой исход не устраивает ни нас, ни мистера Ларионова и компанию. Мы должны придумать, каким образом можно избегать этой ловушки все то время, когда человечество еще не имеет возможность расширяться в космос и, главное, какие узы должны удерживать соперничающие системы внутри Совладения до тех пор, пока оно не решит свою главную задачу…

И тут к нам на помощь неожиданно пришла мисс Антонова, которая по каким-то своим делам приехала на эскадру адмирала Ларионова из Москвы. Мы с Лайоном за глаза зовем ее «мамочкой» – такая она заботливая и одновременно строгая, почти суровая. К тому же она тоже моя поклонница, хотя и Лайон, с ее точки зрения, достаточно неплох… Единственная ее просьба, как благодарного читателя к будущему любимому автору: побольше хорошо прорисованных женских персонажей в моих книгах… Одним словом, мы с «мамочкой» ладим, и кому как не ей задавать вопросы о политике. Для адмирала Ларионова политика – это хобби, а для нее – главная работа.

«Мамочка» посмотрела наши выкладки, пожевала кончик карандаша и сказала, что у планируемого нами Совладения должна бы какая-то цель, привлекательная и для русских, и для американцев.

– Объединяющая идея необходима, – добавила она, – а иначе все ваше Совладение развалится при жизни первого же поколения. Человек – он все-таки существо идейное, ему нужно объяснить смысл жизни и очертить пределы мечтаний, безыдейны на самом деле только свиньи, хрюкающие у корыта.

– Но, мэм, – возразил Лайон, – материальная составляющая в стимулировании общества тоже необходима. Ваши коммунистические представления о примате общественных интересов над частными категорически не подходят большинству американцев.

– Разумеется, Лайон, – согласилась «мамочка», – материальный интерес отдельных личностей играет важное значение, но и примат общественного над частным тоже можно считать по-разному. Иногда это девяносто пять процентов от валового внутреннего продукта против пяти, а иногда пятьдесят пять к сорока пяти.